Моя бабушка-камчадалка привела нас с сестрой через сопку в ложбину. Набрала сухих веток и поставила на огонь котелок для чая. Мы слушали потрескивание костра и бабулю. А она рассказывала нам сказки о Кутхе.

Ворон, сидевший неподалеку на дереве, периодически каркал, соглашаясь. Я зачарованно смотрел на огонь. Так его и запомнил на всю жизнь - первый свой костер.

***

"Папин галстук, мамин паспорт...", - пылающие на паркете веселым костерком, наверное, многие помнят из беззаботного бесштанного детства. Так же, как и "казнь" за содеянное и долгое ношение звания "юный поджигатель".

Как здорово горит рубероид, а если еще и добавить забытый дорожными рабочими битум вместе с бочкой, старую "зиловскую" покрышку. Очень здорово получается прыгать через такой костер. Правда, при этом может сгореть соседский забор вместе с сараем, но это не главное.

Дело в том, что мама хоть две пачки "Тайда" изведет, гарь от прожженных портков неистребима.

***

19 мая. Мы, юные пионеры, строем шагаем на пионерский костер. Я с остервенением дую в горн (кто такую бяку придумал для детских щенячьих легких?), а сосед по парте Васька добросовестно колотит палками по барабану.

- Подтянуться! Левой, левой! -орет в мегафон пионервожатый.

В коротких шортах и красной пилотке этот великовозрастный дурак похож на испанского наемника. Я бы со стыда сгорел, если бы вот так через весь город прошел. Знакомые девицы тычут на него пальцами и, отворачиваясь, фыркают. А ему хоть бы хны. Вот из таких и повырастали будущие "комсомольские вожди" и армейские замполиты.

Мы маршируем от радостного предвкушения. Нет, не от самого костра, а от того, как бабахнет в нем та дрянь, которую каждый несет в своих сумках и рюкзаках. Самое безобидное несут девчонки. Это шифер. У нас же посолидней - начиная с любимого маминого импортного дезодоранта и кончая стыренным из шкафа дедушкиным порохом.

Приехавший на пустырь на черной "Волге" городской комсомольский босс, поздравив "юных ленинцев, будущих строителей коммунизма", сваливает, и мы остаемся один на один с огромным складом жердей и бревен, которые надо сжечь.

С одной стороны взрослые возятся со спичками, с другой - мы закладываем "заряды".

...Недолго мы пели "Взвейтесь кострами, синие ночи".

- Уводи детей, придурок! – орал нашему голоногому вожаку пожарник, потому что в пылающем костре начали уже взрываться патроны.

***

Наша мужская компания уехала на день раньше, забрав и рюкзаки подружек с параллельного курса с собой. Разбили на берегу реки палатки, купались, и вечером, обвешавшись как папуасы травой, голые скакали вокруг костра.

Кто-то нашел в чьем-то рюкзаки кинокамеру и отснял эти "чингачгукские" танцы.

...Валька приехала на каникулы в родную деревню. Вечером собрались соседи и многочисленные родственники. Валькой гордились. Она не пошла на ферму, а, поступив в институт, стала "городской".

На стенку повесили простынь. Трещал проектор. Улицы города, институт, общага.

- А вот так мы отдыхаем. Я еще сама не смотрела.

Валька поставила новую бобину и... по экрану заскакали вокруг костра голые "индейские" задницы.

***

Я привел через сопку свою семью в ложбину. Насобирал сухих веток и поставил на огонь котелок для чая. Слушали потрескивание костра, и я рассказывал своим девчонкам про свою бабушку-камчадалку и ее сказки о Кутхе.

Ворон, сидевший неподалеку на дереве, ласково соглашался:

- Ка-а-а!

- Чего это он картавит?

- Весна, тоскует наверное, - хмыкнул я.