“… И с тротуара, и с иконы…”

1. От автора
2. Я выйду из дома
3. Безнадежье, безвременье
4. Думать привычной вязью
5. Не смятая трава
6. Всё, что выразить можно
7. Принимая что есть и не сетуя
8. Все сложится когда-нибудь в фигуру
9. Какого счастья я хочу
10. Нет. Все запуталось в конец
11. Синим утром и в тумане
12. Зайди, усталый трубадур
13. Как скучно мы живем
14. Орел или решка?
15. Подытожу все плюсы и минусы
16. Неужто закат? Ведь еще не светало
17. День начинается в ночь на исходе
18. День июльский плавился
19. Первый желтый лист
20. Забарабанил вдруг, затараторил
21. Дождь осенний колдует
22. Каплет с неба заученно
23. Ласковая осень
24. ЛАЗУРНЫЙ БЕРЕГ
25. Какая-то осень по счету
26. Уснуть. И может быть, приснится
27. Сегодня пасмурно весьма (посвящение Олегу Кабалику)
28. Снег валил откуда невесть
29. ЗИМНИЙ ВАЛЬС
30. Покатились, рассыпались бусы
31. Мне не шить уже белое платье
32. Слёз пустых накрап
33. Мне снится сон который год
34. Нет у одиночества
35. А я ведь тебя - люблю
36. Я, не спросясь, еще наведаюсь
37. И скажешь, как будто уронишь
38. Заходил на минутку
39. Я люблю тебя, что ли
40. Откуда ты взялся? Откуда?
41. И всё сбывается теперь
42. Из огня да в полымя
43. Влетел в открытое окно
44. Ты прости меня, Господи
45. Не в девичью келью…
46. Ты позвонил мне ниоткуда
47. Давай простимся налегке
48. Ночь, как птица, взъерошена
49. На челе твоем печаль
50. Чем старше я, тем больше рубится

Две крайности. Стараюсь быть
 где-то между ними в поисках
 своей “золотой середины” - той
 простой истины, о которой
 пытаюсь рассуждать.
И если кого-то огорчит, что я –
 Не философ и не политик,
 Могу предоставить в свое
 оправдание только
 стихи.


* * *

Я выйду из дома
И стану бродить
Беспечно ведома
Иголкою - нить,
Магнитом - железо,
Видением - взгляд,
Над самою бездной
Пойду наугад.
Котомка да посох –
Банально, но всё же
Босою по росам,
Где ночь – там и ложе,
Где свет – там и цель.
Мне не надо итога,
Из всех панацей
Только эта – дорога
Пусть телу усталость
От шага до шага –
Дорога, как данность,
Дорога, как благо.
За дальнею далью,
За синею птицей,
Не так уж банально
Продлить, чтоб продлиться…
Где Бог, там судья.
За своею судьбою
К себе. От себя.
 Над собою.


* * *

Безнадежье, безвременье,
Безлюбовье, безбожье,
Бездуховность, безверие,
Стало быть – бездорожье?
Каждый путник в безликости
Все ж, в конце-то концов
В переходах из зыбкости
Обретает лицо.
Вправе переиначить
Кем-то торенный путь:
Где свернуть – не сворачивать,
Где не надо – свернуть, -
Каждый волен по-своему
Оторваться от “без”
И на то, что рискованно:
Где-то сбросить свой крест.
Безоглядно, безбоязно,
Чтобы зря не нести,
Всякий выберет поразну:
Потерять? Обрести?
В этом хаосе вечном,
Где все так неспроста:
То ли крест, что – на плечи,
То ли путь без креста.



* * *

Думать привычной вязью:
Мыслить или блажить?
Только избегнув казни
Самое время – жить

Только минуя пропасть
Помнить как не пропасть,
Так ли уж это просто:
Падая – не упасть?

Мыслей привычных вирши
Словно бетон крушу:
Может быть, усомнившись,
Что-нибудь совершу?

Кровью своей смываю
Мыслей привычных слизь
И, наконец, взмываю –
Самое время – ввысь.



* * *

Не смятая трава,
Не снег, в ладони тающий,
И уж, пока жива,
Я жить хочу… летающей.
Не лист, в сердцах разорванный
Осенним буйным ветром,
На все четыре стороны
Развеянный по свету.

Не дождь, который – ниц,
Не солнца луч в падении,
А в белизну страниц –
Прелюдия видения,
Когда еще слова
Не сотканы в пространища,
Я тем-то и жива,
Что жить хочу… летающей.

Мне есть, чем дорожить,
А, стало быть, не лишнее
Над миром покружить,
Благодаря Всевышнего.
За то, что - не зола,
Не остров утопающий,
За то, что я – жива,
И жить хочу… летающей.

Пока еще душа,
Как черновик, не скомкана,
О, дайте, не спеша,
Моей дорогой тонкою
Пройти по краю рва
И выйти из пожарища, -
Мне мало, что – жива:
Я жить хочу… летающей,

Мечты, как кружева
В судьбу свою вплетающей,
Пока еще - жива.
Я жить хочу летающей.



* * *

Всё, что выразить можно,
То давно уже сказано.
Моя жалкая проза –
Жизнь, которой… наказана?

Где почти что летально
И совсем бестолково,
Словно искру из камня,
Высекаю я слово.

Для каких озарений,
Интереса ли праздного
Тру я кремень о кремень,
Чтоб в итоге – не связное?

Но смыкается в целое
То, что с виду разорвано, -
Ты такая бесценная
Жизнь, которой… дарована?

Разделить бы мне поровну
Да и выбрать из разного
Только то, чем дарована, -
К черту все, чем – наказана!

Но из искры, да пламя –
Нет иного закона:
Или камень о камень,
Или слово за слово.



* * *

Принимая что есть и не сетуя
На судьбу в ее вечной фатальности,
Всё же спеть свою песню неспетую,
Высочайшую взяв из тональностей…
Что за странное предназначение
В этой жизни - тебе предназначенной:
Отыскать золотое сечение,
Как мелодию сути утраченной?
Чтоб светить им во всякие стороны,
Прозревая слепых и потерянных,
Не кичиться струною оборванной
В оправдание перед неверием.
Если звуки, в слова превращенные,
И слова, превращенные в музыку
Даже, всеми ветрами крещенному,
Не всегда достаются в союзники…
Если срез золотого сечения,
Что твоею же кровью оплаченный,
Не тебе принесет облегчение
В этой жизни - тебе предназначенной.
Так светить им! Во всякие стороны!
Как тебе одному только свойственно,
Чтоб шарахались вороны черные
От своей же от тени от собственной.
И судьба в ее вечной фатальности
По тебе чтоб не справила тризну,
Отступив перед сущей формальностью,
Лишь тебе предназначенной – жизнью –
Горсть семян в землю, солнцем прогретую,
Отделив их от плевел банальности, -
Так посмей же исполнить неспетую,
Высочайшую взяв из тональностей!



* * *

Все сложится когда-нибудь в фигуру,
С фантазии, как водится, иль сдуру.
Не зря же рассыпаются в тот миг,
Лишь только ты хоть что-нибудь воздвиг,
Без всякого толчка или броска,
Те замки, что мы строим из песка.
Неважно, что потом, а не теперь…
Все сложится в какой-нибудь фортель,
Который, чем и будешь знаменит,
Никто и никогда не повторит,
Как и узор – немыслимое что-то
В калейдоскопе после поворота.


/a>
 II

Нет. Все запуталось в конец:
Пегас-то, вроде – жеребец!
Тут хоть полцарства за коня,
И этот брак не для меня.
Чтоб ликвидировать конфуз,
Пришелся б кстати только… “Муз”?
Ого! Знакомое уже,
Когда б писалось через “ж”!
Нет, чтоб не гнать отныне брак,
Я буду счастлива и так!



* * *
 (По сказке И.Зиедониса
 «Синий конь»)

 Синим утром и в тумане,
 Там, где синие цветы,
 Ходит синий в мире самый
 Конь надежды и мечты.

 Синий-синий конь в горохе,
 Там, за синею горой,
 Самый-самый одинокий
 И печальный бродит конь.

 Синей грустью озабочен,
 По земле копытом бьет,
 Тихой синей лунной ночью
 Песни синие поет.

 Звезды синие считает,
 Спит на синих облаках,
 А живет он в синих далях
 Или в синих родниках.

 Он устал уже немножко
 От любителей погонь,
 Но не всем увидеть можно,
 Где пасется синий конь.

 Кто верхом на нем проедет,
 Для того уж - не секрет -
 Самый синий конь на свете
 Все окрасит в синий цвет.

 Он к себе не подпускает:
 У него поблажек нет
 К тем, кто вовсе не мечтает;
 Правда, если ты поэт

 Или где-то раздобудешь
 Горстку синего овса,-
 Синий конь тебя полюбит
 И покажет чудеса!


 А.З.



* * *

 Зайди, усталый трубадур,
 И выпей чаю на дорогу!
 Среди немыслимых фигур
 Твоя немыслимей, ей-богу!
 С гитарою наперевес,
 Язык - остер, а взор - печален,
 Ты семь невиданных чудес
 Искать давно уже отчалил!

 А сказка с лешим - заодно,
 Да ты и сам об этом знаешь.
 Ты водку пьешь, а не вино,
 Да и слова не разбавляешь,
 И не хватаешь с неба звезд,
 Чтоб хоть на нем-то - без изъяна!
 Тебе весь мир - немой вопрос,
 А все, что в нем - не по карману...

 А ну-ка, спой, не балагурь -
 Меня ведь шуткой не обманешь!
 Бери гитару, трубадур -
 Пойду туда, куда заманишь!
 Среди немыслимых фигур
 Твоя немыслимей, ей-богу!
 Бери гитару, трубадур,
 А ну, показывай дорогу!

 Печален взор, язык - остер,
 В чехле гитара остывает...
 Куда же взгляд ты свой простер?
 За это знаешь, что бывает?
 Ты семь чудес своих качай,
 Чтобы струна к струне парила!..
 А мы с тобой хотели чай,
 Но я его не заварила
 Л.Г.



* * *
Как скучно мы живем
На краешке вселенной,
На грани двух веков,
Сжимающих в тиски,
Кому теперь до нас,
Поющих о нетленном?
Да разве жерновам
До зернышка в горсти?
Чего тут не понять? -
 Конечно же не время,
 На грани двух веков
 Про зернышко ли речь?
 Но что же делать нам,
 Поющим о нетленном? –
 Да просто дальше жить
 И зернышко беречь.

Хотя бы лишь одно
Из тех, что – разметало,
На грани двух веков,
Которым – не до нас,
Что могут изменить
Какая-то гитара
Да твой полухромой
На крылышках Пегас?
 Смешно чего-то ждать,
 Да в этом ли всё дело?
 На грани двух веков,
 Где стык – неумолим,
 Кому-то нужно петь
 И помнить о нетленном,
 Кому-то нужно печь
 Тот самый первый блин!

Чему же ты не рад? –
Что все выходит комом?
На грани двух веков
Чего же ты хотел?
Бери же свой аккорд,
До боли всем знакомый!
Смотри-ка, твой Пегас
 Хромой – а полетел!.



* * *

Орел или решка?
Гадай – не гадай…
И в дамки, и в пешки –
Как с края на край.
Во тьме паутинной
Надежно укрыт
Златой середины
Следов лабиринт.
Дерзай, заплутавший,
И будешь судим
За то, что так важно
Из всех середин –
Одну, золотую,
Как “пять из пяти”,
Почти что вслепую
Искать. И – найти;
Поставить ребром
Хоть одну из монет,
Чтоб делать добро
Никому не во вред.
То – царство, то – плаха,
То – шлаки, то – пенки,
По чину – папаха,
И шапка – по Сеньке.
Быть в дамках – не в пешках –
Довольство кретина.
Хочу быть безгрешной –
Ищу середину
В пылу безуспешном
Паденья-полета –
То самое “между”,
Как точку отсчета:
Для всех в одночасье
Всеобщий рецепт
Вселенского счастья,
Которого… нет.



* * *

Подытожу все плюсы и минусы,
Чтоб в ладу быть с общественным мнением:
Ничего-то, достойного Гиннеса,
И пока – никакого знамения…




* * *

Неужто закат? Ведь еще не светало.
Я часто впустую, вслепую летала.
А крылья мои мне мечты рисовали.
Их не было вовсе. Иль были? Едва ли.
Теперь и мечты ничего не рисуют.
Лишь что-то из прошлого вспомнится всуе.
А что впереди – то все больше размыто
Дождями, слезами и прочим, из быта.
Ни слова, ни крика, ни вопля, ни стона.
Хотела быть птицей, в итоге – ворона.
Ведь в жизни всегда, как бы ты ни старался
Все сложится в то, чего ты и боялся.
И может, потом, словно доблестный воин,
Ты будешь награды своей удостоен.
И то, если вновь, без щита и забрала,
С начала, с нуля, как ни в чем не бывало…



* * *

День начинается в ночь на исходе
Сменой привычных гармоний в природе:
Тихая улица слушает шорохи,
Утро вплетается в редкие всполохи
Солнца, пока что еще никудышного:
Вечная тайна простого и высшего.
День начинается ветром качаемый,
Будто штрихами едва намечаемый
Даже не кистью, а так – карандашиком,
Прежде чем брызнет каким-то пейзажиком.
С первою краскою, мира коснувшейся,
Жмурится день, как ребенок проснувшийся,
Или как узник, свободой дарованный,
Словом, как кто-то вполне очарованный.
А иногда он похож на уставшего
Вовсе иного, - с похмелья вчерашнего,
И этот кто-то, не злой, а – отчаянный
Бродит печальный и ветром качаемый.
День начинается, как это принято,
С этого самого легкого выверта
Темной изнанки на светлую сторону,
Так, чтобы сразу, всем разом, и поровну.
Тут кто-то хмурый от жизни бездарной
Прочь со стены лист смахнет календарный,
Глянет в окно… и настанет черёд:
Кто-то родится. И кто-то умрёт…



* * *
День июльский плавился
И стекал,
Угасал и таял всё –
Закипал.
Жарил по бездельности:
Вздох, как стон
Каждого в отдельности
И гуртом.
Жёг и выворачивал
Все нутра,
Пивом губы смачивал
На “ура”,
И шипел пузыристо,
И густел
Там, за каждым вырезом
Всех страстей.
Вместо всякой милости –
В лоб платок,
Все на свете истины –
За глоток.
Сколько-то там градусно
Испарял
И парил безжалостно –
Накалял –
Раскаленной массою
Повисал,
Маял всех и маялся
В мире сам,
Убивал, иссушивал
Наповал,
Властвовал над душами –
У – бы – вал,
И, вконец измученный,
Изнемог.
На асфальте вспученном
Из-под ног
Напоследок корчился,
Стыл и тлел –
Свечерел и… кончился –
Заалел,
Полыхнул неистово,
Как махнул, -
Ахнул тут, кто выстоял
И вздохнул.



* * *

Первый желтый лист
В середине лета
На окне повис
И дрожит от ветра.
Сколько их еще
Пожелтеет после,
Сникнув под дождем?
Знаю, это – осень.
Только первый лист,
На зеленом – лютик,
Грустный, но – сюрприз –
Золотой лоскутик.
Что же ты ко мне
Льнешь, ища защиты,
Я ведь тоже “вне”,
Эх ты, непришитый.
Как тебя снесло?
Чем тебя утешить?
Мне ли в унисон
На стекле трепещешь?
Иль чего-то ждешь,
Сорван и отторгнут
На зеленом сплошь
Желтый, непокорный?
Не смотреть бы как
Упадешь ты оземь
С моего окна
В осень.



* * *

Забарабанил вдруг, затараторил
По грязному асфальту частый дождь.
Застрекотал по дереву забора,
Помчался по дороге вкривь и вкось.

Повеяло внезапною прохладой,
Блеснуло глянцем с вязовых кустов,
И капли застучали канонадой
По шелку распустившихся зонтов.

Прохожие куда-то заспешили,
На полпути застигнуты врасплох.
И заплясал, ударив с новой силой,
По лбу земли танцующий горох.



* * *

Дождь осенний колдует
Над притихшей листвою.
Я возьму его струи
И, как струны, настрою.
Он по нотам пройдется,
Подбирая погоду,
И устало прольется
Запоздалым аккордом.

Чай, заваренный мятой,
И гитара - на месте, -
Вот и все, чем богата,
Остальное - как в песне!
Жизнь моя холостая
Что-то все-таки стоит,
Если чашки - поставить
Да гитару - настроить!

А сегодня, тем паче,
Мне и дождь - не в струю.
Что имею - то трачу,
Что хочу, то - пою!
И когда затоскую
От большого ума:
Выйду, трону за струи
 Да сыграю... Сама!



* * *

Каплет с неба заученно,
Пахнет листьями прелыми –
Эх, пора неминучая,
Перед хлопьями белыми,
Где всего-то осталось мне:
Удержать? Отпустить?
Золотисто-багряный
Ворох листьев в горсти.
Что прошло, то – усвоено,
Мне с тобой полыхать,
На всех травах настоянный
Этот запах вдыхать
Да листвою опавшею
Под невыпавший снег,
Чтобы грезить о завтрашнем
Из-под смеженных век…
Крылья листьями сложатся,
Но до этого дня,
Осень, ты хоть, как сможется,
Помолись за меня!
За меня, непослушную,
Что в огонь из огня,
В небо руки воздушные
За меня. За меня.
За меня, неподвластную
Ни судьбе, ни зиме.
Золотого и красного
Прямо под ноги – мне!



* * *

Ласковая осень –
Желтая завеса.
Золотая проседь
В шевелюре леса.
Что-то ты несмело
Раскидала пятна
На живую зелень
Красоты закатной.
Чуть горит румянец
Гроздьями рябины,
Тайно улыбаются
Листья по лощинам.
Да и взгляд искрится
Синевой лукавой,
Ветки, как ресницы,
Оттеняют травы.
Воздух понадушен
Ароматом томным,
Тишину нарушив,
Лист сорвется сонный,
Упадет, застынет,
Средь таких же грустных
Маленькой святыней
Вечного искусства.
И ступая после
По ковру цветному
Королева-осень
Обойдет хоромы.






ЛАЗУРНЫЙ БЕРЕГ

Сухая ветка клонится,
Стряхнув рябины россыпь:
В леса, еще зеленые,
Цветная входит осень.

Уже желтеют листья,
И падают неслышно
На берег опустевший
Бараковые крыши.

Смотрю прощальным взглядом
На сопки и опушки.
А ласковое море
Бросает мне ракушки



* * *

Какая-то осень по счету
Свои мне качает права,
И птицы готовы к отлету,
И я еще вроде жива.

Несуетно и бестолково,
Как будто бы и не всерьёз,
Случайно сорвавшимся словом,
Листком, что коснулся волос.

Каким-то сырым отпечатком,
Наброском на пасмурный лист,
Как бы ненавязчиво-кратко
Исполнившим чей-то каприз.

И серые краски, с избытком,
Ложатся почти задарма…
Пурпурная с золотом нитка –
Ты, осень, еще мне верна.

Неважно, какая по счету,
Но ты, безусловно, права,
И я в твои странные ноты
Свои добавляю слова.






* * *

Уснуть. И может быть, приснится
Всё полотно: через ладони…
Из струй дождя мелькают спицы
За нитью дней моих в погоне.

Петляет, мечется в ненастьи,
Как конь в серебряной попоне
Той, вороной - печальной масти
И – в полотно: через ладони.

Туда-сюда мелькают спицы,
Черным-черно от их скольженья…
Весна – капризная девица, -
Вдруг – снег в лицо. И… пробужденье.




* * *
 Какая странная весна,
 Как женщина, которой – тридцать”

Олег Кабалик

Сегодня пасмурно весьма
На белом свете.
“Какая странная весна” -
И что за этим?
Ещё по-зимнему сквозит,
Но по наитию
Уже ничем мне не грозит
Сиё открытие.
Когда внезапное тепло
Отнюдь не вечно,
Всё изначальное – старо
Да и – конечно.
А снег ложится на лицо,
Как слоем пудры,
Не так быть важно мудрецом –
И даже мудрым.
Когда по-прежнему ясна
Простая истина:
Такая странная весна,
Ещё – единственна.
И в этом смысл её и суть,
А ты лишь волен
Последний снег с ладони сдуть –
Собрать в ладони,
Чтоб, тоже странная весьма,
Тебя вкружила
Тесьма, тесьма, тесьма, тесьма –
Толпа снежинок.
В финальный круг. Перед теплом.
Пока не поздно.
А в мире, в общем-то светло,
Хотя – морозно.




* * *

Снег валил откуда невесть, -
Снег валил,
Шел по городу, метелясь
Или… плыл,
Застревал в деревьях, пенясь,
Как хотел,
Падал хлопьями, не целясь,
И… летел.
То бросал себя на крыши,
Словно вил
И тянул оттуда – свыше
До Земли.
То ли ленты, то ли нити,
Как сплетал
Связь из дней, времён, событий,
Но – летал!
Белой пеной, белой ватой,
Белой мглой
Всё белил, как будто прятал
С глаз долой,
Возвращая миру цельность
Где упал, -
Снег валил откуда невесть,
Город спал.
Снегом улицы умылись –
Замелись,
Чтоб, единственной из былей, -
Чистый лист
Лёг под ноги, незапятнан,
И повис
Между нами, чуть помятый
Белый лист.




ЗИМНИЙ ВАЛЬС

 Это - зима,
 Я уверена точно,
 Снег вчера таял
 Как будто нарочно,
 Ну, а сегодня так вьюга плясала,
 Словно по черному белым писала...
 Танец тот, чем-то похожий на вальс:
 Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три, раз...

 Будто забылась,
 И знай себе кружит!
 Кто же назавтра
 Весну обнаружит,
 Если одно лишь для всех покрывало
 Падало, падало с неба... Упало...
 Было все это похоже на вальс:
 Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три, раз...
 Ты говоришь,
 Что зима на исходе,
 Снег вчера таял
 Как будто бы вроде.
 Белой пластинкой на белом же фоне
 Крутит она на своем патефоне
 Тот же мотив, так похожий на вальс:
 Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три, раз...

 Снег вчера таял?..
 Пустая примета!
 Это - зима,
 А за нею ведь...
 - Лето!
 Наша весна - только наша вина -
 В прошлом осталась, а это - зима,
 Ну, а зима так похожа на вальс:
 Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три, раз...




* * *


 Покатились, рассыпались бусы,
 Оказалась непрочною нить.
 И, напрасным томимая искусом,
 Я хотела их соединить.

 Собирала, катала в ладони.
 Будто слезы, застывшие враз,
 Созиданием странным ведома
 То ли грез, то ли брошенных фраз.

 То они вдруг смеялись, как дети,
 То горели опальным огнем,
 То мерцали тоскою отметин
 На растраченном сердце моем,

 То задорно куда-то манили,
 Чем напомнили юности бред,
 То сверкали, то холодом стыли
 Маяков от ночных сигарет.

 Но была среди бусин такая -
 Не жемчужина, хоть и под стать -
 Пред которой, из этой же стаи -
 Только - фон, чтоб ее обрамлять,

 Без которой и бусы - не бусы,
 И никчемной становится нить,
 Невостребованным грузом
 Без нее всем оставшимся быть.

 И искать мне ее неотрывно:
 Воссоздать, воедино сплести,
 Без нее, без одной лишь, наивно,
 Ту мечту, что способна вести.

 Я нанижу в отдельности каждую
 Из слагаемых бусинок-лет,
 Но потеряна самая важная,
 Да и нити, за давностью, нет!




* * *

Мне не шить уже белое платье,
Мендельсон был и правда влюблён,
И звучит его марш, как проклятье
Для меня на остаток времён.

Марш влюблённых? Нет, он уже позже,
Когда кольца призывно горят,
И жених неподдельно встревожен,
И невеста: сто тысяч карат.

Что-то будет. Давно ль это было?
И исчезло: лови – не лови,
Марш играет свои переливы,
О своей, о несчастной любви.

Мендельсон, как ты выдержал, боже?
Из каких себя вылепил мер?
Не своей, нет которой дороже,
Подарил ты на свадьбу шедевр!

Чтобы плыл по дорожкам ковровым
Нескончаемый этот экскорт,
Что-то чистое, светлое, новое
В этом странном сплетении нот…

Но откуда, откуда мне слышится
В нём какой-то неистовый стон?
Как фата у невесты колышется
Твоя вечная грусть, Мендельсон.




* * *

Слёз пустых накрап
На щеках опал.
Для тебя – этап,
Для меня – финал.

Для тебя – мираж,
Для меня – предел.
Для тебя – кураж,
Для меня – отстрел.

Если я – отлив,
Ты – приливом будь.
Я – другой мотив,
Ты – иная суть.

И судьбы нахрап,
И любви оскал.
Для тебя – этап,
Для меня – финал.






* * *

Мне снится сон который год,
Где всё совсем наоборот.
Не сер, как явь – напротив, он
Цветами всеми опалён.
Там сил хватает всех любить,
Туда бежать, лететь и плыть.
Там словно с лёгкой всё руки,
Всему на свете вопреки.
Мне снится сон, в котором нет
Ни поражений, ни побед.
Там каждый прав и каждый свят,
И даже ты – не виноват.






* * *

Нет у одиночества
Камня преткновения.
Столько счастья хочется,
А дано – мгновение.

Бьется сердце жаркое
В стену равнодушную,
Понапрасну шаркая,
Никому не нужное.

Измоталось дочиста.
И откуда рвение?
Нет у одиночества
Камня преткновения.






* * *
 А.Д.
А я ведь тебя – люблю,
Не той любовью: не плотской,
Не мелочной, что - к рублю,
Не бабьею – идиотской.
Люблю, как свое окно
В моём одиноком доме,
Какой-то совсем иной,
Но лучшею из любовей.
Пускай нас жует толпа,
В один бутерброд слоящая,
Не веря, что это – та,
И самая настоящая.
А кто-то, кому видней,
Все это зовет лишь дружбой,
Плевать и тебе и мне,
Когда это то, что нужно.
Подобиться кораблю?
Их два: легче сладить с волнами.
Я просто тебя люблю,
Не мучась тоской любовною.
Часы наших встреч не длю:
Тут вовсе не так загадочно, -
Достаточно, что люблю,
И мне, и тебе достаточно.






* * *

Я, не спросясь, еще наведаюсь
В твое печальное пристанище.
Прости, что часто исповедуюсь…
А с тем, что есть во мне – куда ещё?

Ко мне так и не снизошедшая
Любовь! Я бью тебе поклоны!
Пойми: но всё-таки я – Женщина,
Не с тротуара, не с иконы.

Склоняю голову повинную
На суд перед твоим высочеством:
Я буду звать тебя по имени,
Я буду звать тебя по отчеству –

Тебе одной я исповедуюсь,
Сквозь дни протягивая нити,
И я не раз ещё наведаюсь –
Не прогоняй! – в твою обитель.

Открою в память дверцу ржавую,
И буду бить тебе поклоны…
Не зря всю жизнь к тебе бежала я
И с тротуара, и с иконы!






* * *

И скажешь, как будто уронишь,
Рассыпав одно за другим:
А помнишь…
А помнишь…
А помнишь…
Проступят сквозь годы следы.
Как сольное что-то исполнишь
На свой же восторженный “бис”:
А помнишь…
А помнишь…
А помнишь…
Летит тот оторванный лист.
Как что-то нечаянно тронешь,
Не зная, куда положить:
А помнишь…
А помнишь…
А помнишь…
Когда так хотелось нам жить?
Как веточку память обломишь:
Ей больше не время цвести, -
А помнишь…
А помнишь…
А помнишь…
Короткое, словно – прости?
И веки, как двери захлопнешь,
Слезу набежавшую спрятав:
А помнишь…
А помнишь…
А помнишь…
Ведь все остальное – расплата.






* * *

Заходил на минутку,
Уходил – навсегда,
Но суровый и мутный
Возвращался сюда,
Где окно, как бойница,
И глаза - в пол лица,
Где сливаться – не слиться:
Ни венца, ни конца…
Где… за кои заслуги?
Упадешь, вечно пьян,
Возле старой подруги
На скрипучий диван.
Ей ты тоже не к спеху –
Просто некуда класть…
Так, не к горю, не к смеху,
Не взлететь, не упасть.
Не уснуть. Не поплакать.
Не уткнуться в плечо…
Ей-то всё это на кой?
Ты ведь ей – палачом.
Не убогой, не старой,
Ты ей вроде свинца –
У нее ведь гитара
И глаза в пол лица,
И душа нараспашку…
Впрочем, нет - не к тебе.
Постирает рубашку?
Это так, по судьбе,
И проводит, как надо –
Навсегда: не впервой,
Хлопнет дверь, как кувалда,
Всё по ней. По живой.






* * *

Я люблю тебя, что ли?
Это странно, но всё ж
Вон, стоит на приколе
Моя лодка. Войдёшь?
Или… просто ты – мимо?
Или, может, ты вплавь?
Эх, любимый , любимый,
Неужели всё – в явь?
Вон, колышутся весла
По усталой воде.
Ты расскажешь мне после
О своей о судьбе.
Видишь, плещутся звезды
И мерцает луна?
Может был ты и создан,
Чтобы я - не одна?
Не твое ли Всевышним
Было взято ребро,
Из которого, слышишь,
Я – тебе на добро?
Вон колышутся вёсла.
Так войдешь или… нет?
Ты расскажешь мне после,
Где бродил столько лет.
 Будет день суетливый
 И осветит он нас,
Путь, которым мы плыли,
Может, Бог нам и даст?
Сколько лодке печально
На приколе стоять?
А войдешь – и отчалим…
Не заметил. Опять.
Или… просто ты – мимо?
Или, может, ты – вплавь?
Эх, любимый, любимый,
Неужели всё – в явь?






* * *

Откуда ты взялся? Откуда?
Так жилка стучит на виске
И сердце, не выпрыгнув чудом,
Висит еще на волоске.
Вот-вот приготовясь сорваться…
Не время. Не место. Не век.
И взор мой устало, по-царски,
То низом скользит, то поверх.
Минуя ответного взора
В упор – два бездонных колодца,
Я что-то роняю, со звоном –
Не бьётся.






* * *

И всё сбывается теперь,
Когда не надо.
Вот так всегда, когда апрель,
Мне б листопада!
Сирень и яблони в цвету,
А я в опале:
Амура стрелы на лету –
Да не попали!
Закрыть глаза, подставить грудь,
Чтоб прямо в сердце,
И обмануть кого-нибудь,
Что метко целится…
Куда бегу? Чего ищу?
Доколе гнуться?
Кого настойчиво прошу
Не промахнуться?
Чтоб, избегая всяких стрел,
В одной из них же
Предвидеть , свой-таки, удел
И стоит жизни,
Удел быть сбитой на лету –
Дороже жизни,
Хватило б жизни встретить ту –
Не промахнись же!
Сирень и яблони в цвету – сию минуту
Пошли мне, Господи, вон ту –
Не перепутай.
Она такая же, как все,
Но только внешне…
И вот ее, да по весне
Пошли мне, грешной…








 * * *

Из огня да в полымя –
Только бы не в пропасть.
Горячо – не солоно,
А зола – не копоть.
Всё, сгорая, наверстать
Сразу в жизни, махом
В полный рост однажды встать
Да рвануть рубаху.
Кто там мне кричит: “Не трусь,
Я и сам, мол, плавал!”?
Тот еще, наверно, “гусь”,
Не иначе – дьявол.
Чтобы, разуму не вняв,
От огня вкусив,
Я шагнула в полымя…
Господи, спаси!







* * *

Влетел в открытое окно,
Венчая бабье лето,
Срывая черное сукно
Любви прошедшей цвета.
И, скомкав черную вуаль,
Как ветер, столь же дерзкий,
Все целовал и целовал
Вдову или невесту?
Касался воспаленных губ –
Снимал какой зарок ли,
Чтоб звуки похоронных труб
Хотя б на миг умолкли?
Не уводил в постылый плен,
Не требовал свободы, -
Нет, ничего не взял взамен,
Верша закон природы.
Пока хранила нас луна,
Плеская свет печальный
В глаза, как в омут, окунал,
И трубы… замолчали!
Как, воспарив, шагнув на дно:
Да будет день тот – светел!
Я траур выброшу в окно,
Впуская свежий ветер.
И так руками оплету,
Пугаясь высоты…
…А на могильную плиту
Я положу цветы.






* * *

Ты прости меня, Господи,
Что бываю грешна,
Что за зимнею проседью
Вдруг приходит весна.
За корявые росписи
Моей глупой судьбы
Ты прости меня, Господи,
Сохрани, сбереги.
За минутные россыпи
Всех страстей и пороков,
Ты прости меня, Господи,
Если кану до срока.
В день суда, всем грозящего,
Ты меня не возьмешь:
Я – живая, я – падшая,
Я есть - правда и ложь.
А за то, что разбита
Дней пустых чередой,
Я слезами умыта,
Словно чистой водой…
Ты прости меня, Господи,
И грехи – отпусти,
Я – со всеми. Над пропастью.
Не святая. Прости.






* * *

Не в девичью келью…
Как ни назови,
Ты – моё похмелье
От большой любви.
Разве это келья?
Проходи, не стой –
Потчуй своим зельем,
Что там за настой?
Мне и вправду тошно:
Говоришь мудро,
А цена-то грошна –
По рублю ведро.
Мне всего не выпить,
Так, опохмелюсь:
Залпом, в один вытек
Пробую на вкус.
Крепость, цвет и запах
Оценю потом…
Голову на плаху:
Хватит о святом.
Знаю, не со зла ведь,
Может, и с добром,
Чтоб отшибло память,
Да ребро – ребром,
Из какого я там
Со-сотворена?..
Ты прости, что матом
Крою, старина.
Наливай, не мучай,
Мне ведь в самый раз
Этот самый случай,
Повенчавший нас.
Чтоб душа не выла –
Взалп: не пригублю,
Я б тебя любила,
И почти люблю,
Люб и твой напиток, -
В меру терпок, густ…
Так давай над бытом
До слиянья уст
Воспарим… в поклоне,
Восплывём в моря,
Что угодно, кроме…
Остальное – зря.
Для полета – небо,
Волны – кораблю…
Что ж ты всё, как хлеба, -
“Я тебя люблю”?






* * *

Давай простимся налегке:
Нет, я не гавань.
Держал синицею в руке,
А я – журавль.
Не разглядел, не доглядел,
За то приметил…
Теперь вспорхнуть и улететь,
Как вольный ветер.
Чтоб память пёрышком в руке –
С неё довольно…
Мне уходить в своё “пике”
Уже не больно.
Не вспоминай, не провожай,
Пойми, как сможешь,
Что не синица я – журавль,
Не жаль, но всё же
Мне жаль того, что на словах
Не обозначишь.
Остался только крыльев взмах
Да – наудачу
Лететь, простившись, налегке,
Без всякой цели:
Не быть синицей ни в руке,
Ни на прицеле.






* * *
Ночь, как птица, взъерошена:
Упорхнет сгоряча
Той же шалью, что брошена,
Как щедрота с плеча.
Но останется ниточка:
Так, сама по себе
(Как мечта о несбыточном,
Памятью о тебе),
И такая короткая,
Что концы не связать:
Потеряется – вот она!
И не станет терзать…
Вот возьму да и выброшу,
Вот возьму и сожгу,
В цвет какой-нибудь выкрашу
И забуду, что жду.
На такой и повеситься –
Нет, совсем не по мне!
Ночь пройдет, перебесится –
Будет утро в окне.
Вся, как птица, взъерошена,
Упорхнет сгоряча
Той же шалью, что брошена,
Как щедрота с плеча.






* * *

На челе твоем печаль,
Словно нимб.
Как тебя и величать-то
Под ним?
Золотая голова
Во хмелю.
Всё слова – слова:
Люблю – не люблю.
Я бы выпила с тобой -
Не взыщи –
За любовь и нелюбовь
От души.
Видно, счастье не словить
На авось,
А сегодня, стало быть,
Ты – мой гость,
Весь из горечи,
Знакомой и мне.
Дело к полночи
И к полной луне.
Только прошлое, как стон,
Как стена –
Наш невидимый то ль он,
То ль она –
Те, что, кажется, отпеты
Не раз,
Нынче кто-то лишний третий
Из нас –
На троих так на троих –
Пригубить…
А слова… что в них?
Любить – не любить…
* * *







 Чем старше я, тем больше рубится:
 Уж не мечтается, не любится,
 И часто не хватает слов,
 А явь давно сильнее снов.

 Чем старше я, тем меньше верится,
 Что как-то разом перемелятся
 Чтоб стать не мукой, а мукой, -
 И боль моя, и непокой.

 Чем старше я, тем ближе к Богу,
 И уж ценю саму дорогу,
 Смиренно голову склоня
 Пред тем, что в ней - не от меня.

 Но ты приснись на всякий случай
 Звездой внезапною, падучей,
 К которой, как ни изогнуться,
 Мне все равно не дотянуться -

 Та, что за мною неотрывно
 С надеждою в глазах наивных,
 Которой, к счастью, не понять,
 Что я есть та, какой ей стать.