Старый больной музыкант примостился на крохотном стуле, Клавиши тронул, и дождь прекратил свою пляску. Вышла луна и окрасила всё непонятным, И огоньками галактик, разбросанных неаккуратно, Мир разбегался, чтоб снова сбежаться когда-то, Преображались светила, и было Одно непонятно: Как это всё уместилось в четырнадцать тактов.
